Для Матье Амальрика 2010 год стал невероятно успешным. Кинолента «Турне» принесла ему Золотую пальмовую ветвь за режиссуру. Фильм, выйдя на французские экраны, почти что обогнал по кассовым сборам «Шрека». А такие культовые опусы, как "Антихрист" Ларса фон Триера и "Белая лента" Михаэля Ханеке, сильно опередил. Это редкий случай, когда в оценке киноленты сошлась высокая публика и высоколобые критики из журнала Cahiers du cinema.
На российских экранах сегодня в прокате кроме «Турне» появились "Адель Блан-Сек" Люка Бессона и "Последний романтик планеты Земля" (подробнее) Арно и Жана-Мари Ларье.
Если, например, широкая публика знакома с Амальриком преимущественно по международным блокбастерам, где он сыграл эффектные роли второго плана, то киноманы и профессионалы ценят актера за его виртуозную игру в авторским фильмах, таких как "Лицо" Цая Минь-ляна и "Сорняки" Алена Рене. Матье Амальрик на экране впервые появился в "Фаворитах луны" Отара Иоселиани. А вот по-настоящему смог его открыть уже Арно Деплешен. У этого режиссера актер не так давно сыграл одну из лучших своих ролей в киноленте «Рождественская история». А откровенный диалог Матье с Денев (она в фильме сыграл роль его смертельно больной матери) является одной из вершин французского актерского искусства. Амальрик, не наделенный ни жовиальностью Депардъе, ни мужественностью Бельмондо, ни красотой Делона, сумел стать полпредом французской культуры – воплощением остроумия, легкости и галльского обаяния.
Актер посетил столицу России после огромного перерыва. Матье вспоминает проведенное в Москве детство, «детский сад», бассейн «Москва», куда он ходил плавать. Эти слова он произносит по-русски и жадно ловит каждое слово забытой, но в то же время не чужой русской речи. Амальрик в Москве отпраздновал свое 45-летие, на следующий день после которого дал прессе длинное интервью:
- Говорят, что ваша мать родом из Польши - из того же города, что и Роман Полански?
- На самом деле это моя бабушка по матери родилась в 1902 году в Кракове и спустя два года переехала в столицу Франции. В 1922 году, не в самое удачное время часть моей семьи вернулась в Польшу. Жоакиму, герою моего кинофильма «Турне», я дал фамилию Занд - фамилию моей бабушки. Я ни разу в жизни не был ни в Венгрии, ни в Польше, да и в Россию сейчас я приехал впервые со времен своего детства. Однако дух славянства, дух Восточной Европы мне невероятно близок. Это смешенье слез и смеха, этот зажигательный юмор – во мне они вызывают мгновенный отклик.
- А как вас свела судьба с Отаром Иоселиани?
- Все произошло благодаря моей матери. Она меня отдала в обычную московскую музыкальную школу, а моих сестер и братьев определила в самый простой советский детский сад. В то время иностранцам было не очень легко общаться с советскими людьми, но моя мать смогла подружиться с Высоцким и Лилей Брик, а также и с Отаром Иоселиани. Немного позже он меня пригласил сыграть первую роль в кино. Это была лента «Фавориты Луны». И то насколько Отар изящно делал свое дело, зажгло во мне желание стать режиссером.
- Вы много раз снимались у великих режиссеров, с самыми лучшими партнерами. Какой опыт для вас стал самым важным?
- Вы знаете, меня как актера придумал великий режиссер Арно Деплешен. Потом мне посчастливилось сыграть у Стивена Спилберга, Оливье Ассаяса и Алена Рене. В ближайшем будущем я вновь буду у него сниматься. Актер всегда создает связь между совершенно разными режиссерскими мирами, как бы этому ни противились сами режиссеры. Хорошим примером можно назвать Жана-Пьера Лео - выкормыша Трюффо. Он снимается и у Бертолуччи, и у Годара.
Однако я уже говорил об этом, но еще раз повторюсь: изначально я хотел снимать, а не сам сниматься. Я просто себе не мог представить, что на меня станут смотреть десятки тысяч глаз. Я, честно говоря, боялся публичности. Но чуть позже ощутил, насколько это невероятное счастье - играть роли разных людей. Каждый человек состоит из тысячи личностей, а в жизни большинство из них не проявляется. Поскольку эти личности сдерживаются всевозможными табу. Что касается кино, то здесь можно все. Ведь кино определяет состояние твоего ума и формирует как личность. Но и большой минус тоже есть – актерский век слишком короток. Здесь я имею в виду кинотеатры, ведь театры – это совсем другое дело.
- Кого вы цените из новых артистов?
- Великолепные актеры-арабы из фильма «Пророк» Жака Одийяра – они настоящая конкуренция коренным французам. А также Жанну Балибар. Именно для нее я написал сценарий к картине «Уимблдонский стадион». В то время мы жили вместе, но ведь это вполне нормально - работать с тем, кого ты любишь.
- А как возник замысел фильма «Турне»?
- Началось все с мемуаров Колет. Это знаменитая французская писательница начала 20 ст. Ее стиль письма мне всегда нравился. В годы своей молодости она была актрисой. Именно Колетт была написана «Изнанка мюзик-холла», в котором рассказывается о притягательности того мира, заслонившего ей настоящий мир. Она просто не имела ни малейшей возможности посмотреть те города, в которых она побывала с гастролями.
Эти мемуары были моим самым первым импульсом к написанию сценария. Я хотел создать что-то современное, но вместе с тем напоминающее эпоху первой свободы. Случайно я наткнулся на статью, в которой рассказывается об американском движении «Новый Бурлеск». Также еще одним толчком к написанию сценария стало мое восхищение продюсерами. Восхищение тем, как они изыскано выходят, казалось бы, из безвыходных ситуаций. Чтобы спродюсировать какой-либо фильм, надо быть самым настоящим безумцем. Вот так и родилась история про американских стриптизерш, которые решились на гастроли во Франции, и французского продюсера. Это микс американских преставлений о том, как было бы великолепно в одно прекрасное мгновение оказаться в Париже, и французского мифа об Америке.
- Стилистика фильма сразу сложилась?
- Мои главные герои не являются теми совершенными красавицами, которых во все времена превозносил Голливуд и культивировали модные печатные издания. Мои танцовщицы номера строят на своем чувстве стыда и на своих комплексах. Это все естественно и честно. В этом отсутствует хоть какая-то часть вульгарной эксплуатации. Меня с невероятной силой увлек язык тела, на котором в совершенстве общаются мои героини. Однако они нуждаются в публике: чем больше она будет кричать, тем сильней они заведутся. А камера-то молчит. Мы долго размышляли над тем, как поймать в кадр саму энергию этих номеров. Да и денег не было, чтобы зал людьми наполнить. И подумав еще немного, мы решили организовать самое настоящее турне и показывать благодарной публике совершенно бесплатные представления. Получилось у нас что-то наподобие doc-fiction: мы снимали в тех же отелях и залах, где реально жили и выступали. Самих съемок как бы и не было вовсе. Были просто гастроли. И сегодня они продолжаются. После окончания данной киноленты мои героини получили множество заказов в Париже. У девочек уже расписан весь Новый год.
- Говоря другими словами, в вашем фильме есть много импровизации?
- Кино чаще всего тем и прекрасно, что энергию генерирует неизвестно откуда. Например, сегодня 25 октября. Вы говорите: «Я хочу снять ленту к 10 мая». У вас нет ни актеров, ни сценария - вообще ничего. Есть лишь желание. И тут выясняется, что один ваш приятель может для вас совершенно бесплатно проявить пленку, другой – снабдить звукозаписывающей аппаратурой, а сестра третьего великолепно готовит и согласна кормить всю съемочную группу. А как оказывается потом, она ко всему прочему еще и невероятно киногенична и превосходно смотрится на экране. В общем, к 10 мая фильм будет готов.
