Жерар Депардье - один из известнейших актеров современности. Его не раз сравнивали с Жаном Габеном и даже утверждали, что он и есть его настоящий наследник. Ведь и первый, и второй достаточно харизматичны, не очень-то красивы, но при этом безумно обаятельны и невероятно талантливы.
Жерар Депарьдье за долгие годы своей жизни успел попробовать себя не только в роли артиста, но еще и продюсера, режиссера, винодела, ресторатора, куровода. О таких людях, как Депардье, говорят «больше, чем жизнь». Он смог стать символом Франции, самым известным французским и может даже европейским актером, самим «чревом Франции», животной экспрессией. Будучи щепетильным аристократом, Депардье не стесняется в выражениях, не боится замарать рук, не остановим и неразборчив. Этот великий артист снимался и снимается, как в выдающихся картинах великих режиссеров, так и в полном барахле.
Он никогда не стремился быть лучше, чем есть на самом деле. Он такой как есть. Этот эксцентричный здоровяк, который рос в полной нищете, сегодня разъезжает по миру на личном самолете в поисках самых лучших продуктов для своих ресторанов, расположенных в центре Парижа. Ни на кого не похожий, самобытный, не признающий авторитетов, в высшей степени приверженец жизнеспособной системы ценностей, с крестьянской и своей собственной хваткой…
- Жерар вы говорили, что амбиций у вас больше нет?
- Нет, я не так сказал. Я говорил, что у меня никогда не было амбиций! И сейчас их нет. Меня просто интересует жизнь и люди. Я с самого раннего детства был ужасно любопытен. Для меня актерская профессия - это способ знакомится с разными людьми, с самыми разными. Например, если мне досталась роль врача, то я и общаюсь с врачами, иду в операционную или поликлинику. Даже могу кому-нибудь операцию сделать! Эту возможность считаю огромной привилегией своей профессии.
- Вас не тревожит, что вы уже не так молоды? И, что, возможно, чего-то уже просто не в состоянии сделать в жизни и в кино в частности?
- Вы знаете, меня вообще не интересует физическая форма! Какое имеет значение, какое у тебя тело? Здесь главное, кто ты есть такой. Мое личное убеждение заключается в том, что внутри человек не меняется. Я вот, например, с 3-хлетнего возраста не менялся. Всегда за другими любил наблюдать и заглядывать внутрь себя. Я не могу сказать, что я вечный оптимист-идиот. В моей жизни есть место и веселью, и печали. Я перенес операцию на сердце, раз десять расшибался на мотоцикле, ушли из жизни мои лучшие друзья… Певица Барбара, актер Жан Карме, режиссеры Франсуа Трюффо и Морим Пиала – с этими людьми мы одинаково смотрели на жизнь. Все они ушли, как и сын мой Гийом… И тем не менее они со мной. Я не считают, что все кончено и жизнь закончена. Для меня жизнь - это бесконечное продолжения бега с множеством препятствий.
- Вы владеете ресторанами, винодельнями и написали поваренную книгу. Все это дарит вам удовольствие или может это просто работа?
- Нет, ни в коем случае не работа. Все это дает мне возможность общаться с разными людьми, которые, как и я, увлечены гастрономией, все это делает меня живым. Будучи хозяином ресторанов, я обязан заботиться о том, что в них подают, о посетителях, которые решили отдохнуть именно в моем ресторане. А чтобы еда вкусной была, необходимо интересоваться качеством птицы, мяса, рыбы. Как все это растет, как за этим ухаживать? Мне ужасно нравиться заниматься всем этим.
- Вы всю жизнь являлись страстным поклонником виноделия?
- Не совсем так, точнее будет сказать, что я страстный поклонник той местности, где это вино производится. Я знаю лично всех людей, которые выращивают мое вино в Анжу, в Мендоза, в Алжире, а Марокко, в Испании и Италии. У меня ведь множество виноградников три в Руссийоне, Кот-дю-Рон, в Бержераке и три в Бордо. Я всех знаю, все держу под контролем и обо всем забочусь. Свои поездки в эти красивейшие места я называю «рандеву» - это для меня не столь деловые, сколько любовные встречи. Виноделие для меня, прежде всего любовь, а уже потом бизнес!
- Говорят, что если вы режиссера не уважаете, то вы способны превратить в ад его жизнь, и наоборот.
- Полный бред. Если я снимаюсь у какого-либо режиссера, то я уже к нему отношусь с уважением. В противном случае я на роль просто не соглашусь. Я же не врач-психотерапевт, и уж точно не мазохист. Я стараюсь работать только с теми, кто для меня действительно интересен, с кем мне легко, кто способен тронуть мою душу. Проблема в том, что вряд ли сейчас Бунюэль, Бертолуччи, Пазолини или Бертран Блие могли бы свои фильмы снимать. Сейчас их просто бы никто не услышал! Ушли великие авторы, но в то же время появилась интересная режиссерская молодежь в Румынии, Латинской Америке и у вас в России. Я имею виду не Михалкова, а новое поколение. У молодых ваших режиссеров я бы с удовольствием снимался.
- А с Голливудом каковы ваши отношения?
- Я ничего плохого не могу о нем сказать. Я там много снимался, но еще больше отказывался там сниматься. Голливуд - это всего лишь призрак кинематографа. Там очень много талантливых актеров, но почему же там так сложно работать? Работа в Голливуде может стать самым настоящим кафкианским кошмаром. Вы считаете, что последней коммунистической страной осталась Северная Корея или Россия? Вы глубоко ошибаетесь – Голливуд!
- Вы снимаетесь в небольших и в главных ролях, у совершенно никому не ведомых режиссеров, и у режиссеров с мировым именем. От чего зависит, по душе вам та или иная роль?
- Да мне по барабану роли! И по барабану «важные темы». Я работаю с людьми, которых знаю или о которых хочу узнать как можно больше. Даже в том случае, если мы вместе делаем плохое кино. Я ведь не ожидаю ничего от фильма, в котором снимаюсь. Меня во время съемок интересует жизнь, которую я проживаю на съемках очередного фильма. Я принимаю участие лишь в тех лентах, которые могут доставить мне удовольствие, удовольствие в процессе съемок. Я же говорю, у меня отсутствую какие-либо карьеристские соображения или амбиции. Просто некоторые люди мне интересны, а другие нет.
- В ваших мемуарах, под названием «Украденные письма» вы очень тепло отзываетесь о своих женщинах.
- Всему, что происходило в моей жизни, я обязан исключительно моим любовницам! У женщин на самом деле можно научиться чему угодно. Вот и я не терял зря времени, и учился у таких своих любовниц как: Жанна Моро, Маргерит Дюрас. Но ради справедливости добавлю, что не меньше мне дали такие женщины-писательницы как: Анаис Нин, Вирджиния Вульф. Вообще я писательниц предпочитаю писателям, но все относительно, так, например, Скотта Фицджеральда я предпочту Колетт. При этом женщины живут совершенно другой, непохожей на мужскую жизнь жизнью, ведь они пришли в этот мир, чтобы быть матерями. Очень часто они вынуждены чего-то ждать от жизни… Многие мои подруги, да та же Барбара, были очень сильными женщинами. Они во всех пробуждали желание ждать, тоже быть инертными и терпимыми… Пусть я и не верю в любовь до гробовой доски, зато я точно знаю, что не люблю конфликтовать, и еще мне нравится больше давать, а не брать, а это, заметьте, не так уж и мало...
